Капрал первой батальонной роты бегом пересекал расстояние от одной точки лагеря до другой. У него было задание, и он должен был его выполнить.
На самом деле задание было из самых простых – разыскать некого Маркуса Франка, прусского рядового, и направить его в офицерскую палатку. Казалось бы, что может быть проще? Найти среди красных мундиров один синий, и дело с концом. Но все оказалось не так просто. Это как искать иголку в стоге сена, ведь красномундирников около 500, а прусс всего один.
Капрал решил, что проще будет отыскать человека, который селил этого Франка в палатку, чтобы сразу в палатке его и найти. Но и это оказалось  не так просто. Сержанты мотали головой и посылали бедного уже запыхавшегося капрала друг к другу. Ему уже казалось, что потратил на эту беготню он весь день, что, конечно, на деле было не так.
В итоге капралу удалось «напасть на след» и он приближался к названной палатке.
Совершенно без стеснения (да и не принято как-то стучать по палатке), англичанин заглянул внутрь:

- Ты Маркус Франк? – спросил он у молодого человека, сидящего внутри, хотя сам уже видел, что пришел правильно, - Тебя к офицерам. Да поторапливайся, итак много времени потерял, пока тебя нашел.

Речь его звучала, конечно же, на родном английском наречии и говорил он быстро, торопился. Как только прусс вышел из палатки, капрал заторопил его и здесь:

- Пошли быстрее, жду же уже, ждут, - он быстрыми шагами направился в сторону офицерского сектора. А потом и вовсе перешел на бег.

Кристофер сидел за столом и копался в каких-то бумагах. Или просто делал вид, что копался в бумагах, пока капрал его роты не доложил капитану о прибытии вышеозначенного Маркуса Франка.
В офицерскую палатку зашел совсем молодой юнец, и Вудворд сомневался, насколько именно он был младше самого капитана.
Оставшись один на один (а капитан был в палатке один), Кристофер поднялся и внимательно посмотрел на прусского рядового.
В общем-то, Тоферу не было дело до того, что Маркус был пруссом, никакого расизма у него к этому народу не было.
- Вы говорили, что хорошо владеете французским и английским. Где вы учились, рядовой? – поинтересовался капитан просто из любопытства. Интересно же, где прусс выучился языкам, а потом стал простым рядовым.
Про языки Тофер и офицеры узнали из «дела», которое завели на прусса, когда он попал в лагерь. Конечно, слово «дело» слишком громкое. Просто его записали, как вошедшего в состав рядового, а заодно и добавили некоторые данные, которые предоставил сам Франк.
О причине такого вопроса и вызова рядового, Кристофер пока молчал. Но вовсе не потому, что ему хотелось сохранить завесу тайны. Просто, он не посчитал нужным так сразу известить рядового о намерениях офицерского командования и о его личных.
Среди английских солдат не часто можно было встретить по-настоящему образованного человека, в основном в британской армии служили бывшие заключенные, юноши из бедных семей и прочая челядь. Вот в офицерском составе да, были много более состоятельные мужчины и молодые, выпустившиеся из военной академии юноши из состоятельных семей.
- Но я не просто так спрашиваю, - продолжил Тофер после ответа, - Мы решили приобщить вас к делу.

Мысли Кристофера были вполне понятны: этот юноша прусс, а значит, его родным языком является немецкий или что-нибудь из его наречий. Проверять знания родной речи было бессмысленно, если человек образован и знает хорошо другие языке. Разговаривал сейчас он на английском, и разговаривал недурно. Осталось только услышать, как прусс говорит по-французски.
Это мысль кажется вполне логичной, если смотреть со стороны капитана и видеть во французской девушке прусского юношу. Но со стороны этой девушки, данная ситуация могла показаться очень забавной.
Но Вудворд этого не знал, а потому, чтобы проверить знания французского языка, говорить он стал на нем:
- Вы назначаетесь моим ординарцем. Надеюсь, вы понимаете, что это значит. Будете исполнять все мои поручения. Для удобства перебирайтесь в мою палатку. Сержант вас проводит.
Пожалуй, речь его можно назвать немного надменной, зато он не стал отвечать на вопрос «нужно что-то перевести», хотя он немного и покоробил самолюбие мнительного в этом отношении Тофера.
Неужели, континенталы такого плохого мнения о британской армии? Офицеры обычно владеют несколькими языками отлично, и в переводах не нуждаются (все-таки не каждый мог позволить себе стать офицером). Вопрос лишь в том, должны ли они заниматься такой рутинной работой, как писанина.
А Кристофер, уж извините, давно привык к большой дистанции между офицерским составом и обычными солдатами.
- И не задерживайтесь. Перенесите вещи и возвращайтесь. Теперь вы всегда должны быть подле меня.
Но Кристофер обычно не был таким уж высокомерным, как некоторые офицеры. он мог сойтись и с простым рядовым, стать ему другом. Раньше этого никогда не было... Но ведь может быть. Тем более, Тофер прекрасно понимал, что этот юноша теперь становится его правой рукой, а значит им стоить начать более близкое общение. Познакомиться.

Отредактировано Кристофер Вудворд (2011-12-12 03:05:08)

Офицерская палатка за то время, что отсутствовал Франк, наполнилась еще несколькими офицерами. Молодые люди переговаривались между собой, иногда смеялись. Все разговоры то и дело сводились к тому, что произошло ночью, и как на это отреагировал майор, так что пруссу было, где «погреть уши».
Когда Франк снова появился на пороге, офицеры как раз говорили о человеке, которого Вудворд запер этой ночью в сарае. Красномундирники  до сих пор не решили, что с ним делать, но и времени прошло не много.
Практически никто не обратил внимания на вошедшего рядового. Многие офицеры прост о не желали обращать внимания на «мальчика на побегушках». Только капитан Вудворд жестом показал, что рядовой может присаживаться на стул недалеко от него.
Сам же Кристофер писал какую-то бумагу, которую и планировал отдать пруссу для доставки по адресату.
Но писание шло неторопливо от того, что присутствующие офицеры постоянно переговаривались между собой, и Тофер отвлекался.
Из офицерских разговоров можно было понять, что майор батальона прибыл с утра в лагерь, наподдал капитанам и снова исчез. Зато теперь им придется обо всем произошедшим, да и обо всем вообще, докладывать майору. Именно доклад и писал капитан Вудворд.
Но все офицеры прекрасно знали, где пропадает их начальник. Сейчас он практически все время проводит в ратуше, улаживая дела с местным управлением.
- А все-таки французы правильно поступали, когда расстреливали тех, кто им сопротивлялся, - сказал один из капитанов, - Если бы поступали точно так же, не было б нужды отчитываться. А ведь их пытаются спасти!
- Если бы и мы расстреливали всех, кто нам не нравиться, какими же спасителями тогда были? Ничуть не лучше этого Бонапарта, - отвечал ему другой.
Эта дискуссия вызвала оживленные споры, приправленные крепкими словцами, которые были явно не для слуха барышни. Но и офицеры вовсе не стеснялись в выражениях. Ведь они, как были все уверены, находились в чисто мужском коллективе.

Несмотря на собственные комплексы, Кристофер все же был довольно обаятельным молодым человеком и, несомненно, мог привлекать как женщин, так и мужчин. Тем более, что в общении он был не стеснен, довольно начитан и эрудирован. Кто-то его мог свободно назвать интеллектуалом и пророчил прекрасное будущее в Кембридже, если бы молодой человек там и остался. Хотя сам Вудворд себя таковым не считал, да и не слишком любил, когда о нем говорили, а сам Тофер этих разговоров не слышал.
Однажды, еще в закрытой школе, юный Тофер прокрался в кабинет директора, где и обнаружил результаты по экзамену, который у них не так давно проводили. Свое имя он увидел в списке под номером «один», а рядом приписка от руки директора: «без малого гений». И так ему это не понравилось. Что это еще за «без малого»? Почему кто-то может писать о нем, а сам Кристофер и знать об этом не знает. Ведь данные способности вовсе не зависели от самого молодого Вудводра. Это как похвалить человека за… цвет волос.
Хотя тогда Крстофер и не понимал, что значит подобная фраза, а сейчас и вспомнить бы ее не смог. Да и вообще, этот инцидент. Он с самого детства был плутом, таким и остался. Наглый врун.
Сейчас капитан Вудворд уже заканчивал свой доклад о ночных событиях майору Эдкинсону. Скорее от привычки, а вовсе не из-за страха или подозрений, Кристофер поставил сургучную печать на свернутый листок с докладом, и положил на стол, чтобы она подсохла.
Со стороны могло показаться, что капитан слишком не торопиться передавать данный листок своему новому подчиненному, на самом же деле, Кристофер просто не обращал на продолжительность своих действий никакого внимания. Офицеры слишком молоды и горячи для того, чтоб быть пунктуальными. Тем более, майор ничего не говорил о времени, к которому должен быть написан данный доклад.
В общем, Маркусу пришлось ждать довольно долго, прежде чем ему в руки вручили этот листок со словами о том, что нужно отдать это майору, который пребывает в городской ратуше. И главное: «Быстрее!».
И вот так происходило всегда и везде с подчиненными. Их командиры совершенно не обращают внимание на время, а если послание запоздает, виноват кто? Конечно тот, кто его сломя голову нес в назначенное место.
Вот и Франк теперь попался в капкан этого круговорота и подчиненности в армии, который происходит в любой стране, вне зависимости от ее названия, будь то Великобритания, Австрия или Франция.
Вернуться же Франку настояло как можно быстрее и обязательно к капитану Вудворду, вне зависимости от того, где он мог бы находиться в это время. Теперь бедному Маркусу вообще предстояло находиться почти все свое время с вышеозначенным капитаном, вот только это было не озвучено, но точно подразумевалось.

Недосыпание, недоедания и прочие «недо-», которые вдруг возникают, когда ты приводишь свой батальон в какой-нибудь городишко просто отходят на второй план. Право, лучше бы лагерь останавливался там, где на несколько миль вокруг пустыня. Но разве майор не готовиться к подобному. Когда вступает в свою должность.
Вот.
Именно поэтому Ричард Оливер Эдкинсон, на чьи плечи взвалилось командование одним из британских батальонов, никогда не жаловался. Он был настоящим майором и пытался с честью нести службу.
Хотя о какой службе можно говорить, когда он, майор британской армии, уже который день просиживал штаны в ратуше только и делая, что обсуждая происшествия в  городе. Ох, лучше уж живая война, чем такая «мертвая». Временное перемирие – просто затишье, которое Эдкинсону приходилось не по душе.
То, видите ли, солдаты притесняют местных жителей, то запасов еды осталось немного, то лагерь стоит не там, а сейчас еще и новые происшествия.
Бургомистру явно не нравилось присутствие в его городе британской армии, это Ричард видел, а тот и не скрывал. Ну а сам майор смотрел на все своими глазами, глазами человека, который отвечает за пять сотен человек в форме и еще с десяток сопровождающих и приезжих.
В общем, он никак не мог договориться с этим многоуважаемым бургомистром, и уже с самого утра был здесь, в Ратуше.

Ричард услышал стук в дверь, но здесь он был не хозяин, а поэтому его разрешение и не требовалось. Он просто повернул голову к двери и увидел, как в комнату вошел молодой прусский солдат. Ричард только приподнял брови: ничего удивительного, в город сейчас кто только не приезжает. Вон, даже у них в лагере какой-то рядовой живет, правда, сам майор в лицо его не видел, да и не стремился собственно.
С этим солдатом говорил бургомистр, пожилой мужчина, который успел уже изрядно поднадоесть. Он спросил, что нужно этому молодом человеку.

Ричард нисколько не удивился, увидев в дверном проеме рядового (пусть и в прусской форме), и тем более, не удивился, когда оказалось, что он пришел к Эдкинсону.
Миловидный прусский рядовой протянул майору письмо.
И опять же – ничего удивительно в этом не было. Кому-кому, а майору-то было прекрасно известно, что какой-то пруссак поселился в его лагере и даже пристроился теперь к одному из капитанов. Кажется, сам майор-то и нагнал эту мысль на своего офицера.
Ричард принял письмо и сломал печать, раскрыв его. Он и не вчитывался сейчас толком, а просто пробежался по строчкам глазами – этого ему хватило, чтобы понять, какого рода послание он сейчас получил.
- Ничего примечательного, - ответил он на вопрос, просто автоматически, не задумываясь над тем. кто его задал и зачем. Хотя, поняв, что вопрос прозвучал от юноши, майор никак не отреагировал. Человеком он был не злым, подчиненных наказывал только за серьезные проступки, а вопрос к таким точно не относился. Да и что здесь было такого? И слуги в твоем доме будут к тебе обращаться.
Пряча письмо за пазуху, Ричард еще раз негромко произнес «Ничего примечательного».
- Можете идти, рядовой, - отдал он приказ, а потом добавил, - и передайте своему офицеру, что я обязательно буду в лагере к вечеру.
После этих слов Эдкинсон уже перестал замечать рядового рядом с собой. Он давно привык к тому, что приказания его выполнялись тут же, вот и показалось, что прусс должен тот час исчезнуть из комнаты. Сам же майор обратился опять к бургомистру, продолжая прерванный разговор.

А чем вообще занимаются офицеры? Если взглянуть со стороны, они настоящие бездельники. Но на самом деле офицеры очень заняты. По крайне мере, им самим именно так и кажется. Но, в любом случае, описать все то, что делал Кристофер до часа «Икс», а именно до того момента, когда пришел в лагерь майор, описать достаточно трудно.
Все время, пока Маркус Франк «гулял по городу», капитан Вудворд провел в офицерской палатке. Конечно, тут даже отрицать не стоит, офицеры решали крайне важные вопросы батальона. Помимо того, что курили и подшучивали друг над другом.
Но время пролетело быстро. Кристофер и думать забыл о молодом рядовом, когда тот уже возник перед ним и сообщил, что майор прибудет к вечеру.
«Замечательно», - подумалось капитану, хотя он сам затруднялся определить, как именно относился к этой новости. С одной стороны, это очень хорошо, что придет майор, и молодым офицерам уже не придется брать «всю вину на себя» относительно принимаемых решений. С другой же – черт его знает, что у майора на уме и в каком настроении он придет.
Нет, каждый капитан, лейтенант, энсин, сержант, капрал и рядовой, конечно, майора уважали и по-своему любили. Нельзя идти в бой за человеком, которого ты не уважаешь, а Ричард Эдкинсон заслуживал положительного к себе отношения. Но начальник – есть начальник.
В общем, худо-бедно, а до вечера батальон дотянул. Правда, Кристофер не слишком любил, когда люди выражались так образно. Что значило это «к вечеру»? Как успел заметить молодой человек, время суток у каждого человека начинается в свое собственное время. А капитану уж очень хотелось знать точное время прибытия майора, чтобы подготовить хотя бы себя и хотя бы морально.
Майор не обманул и явился. Пришлось все же заняться неотложными делами, а потому Кристофер вошел в свою палатку уже после того, как солнце село. Вошел он совершенно трезвый, но уставший. Все-таки спал он в последнее время маловато.
- А, рядовой, ты уже здесь, - привыкший говорить достаточно звучно, капитан и в тихой палатке говорил так же. Кажется, ему еще придется привыкнуть, что рядом находится кто-то еще. Кто-то посторонний.
- Что же не гуляешь? – поинтересовался Тофер, пока расстегивал мундир. Жизнь в армии такова, что хочешь-не хочешь, а пока полк или батальон стоит в лагере, то там, то здесь солдаты жгут костры, подолгу пьют или ходят в город, если повезло остановиться не в поле. А уж в британской армии и подавно солдаты бодрствовали подолгу.

На самом-то деле Кристофер был не очень общительным молодым человеком. То есть так, чтобы «начистоту». Он умел привлекать к себе внимание большого количества людей. Но вовсе не потому, что был таким уж хорошим собеседником или слушателем. Настоящих друзей-то было очень мало, в Кембридже был всего-то один человек, которому Тофер мог рассказать все, о чем сам думал. Так что капитан Вудворд никогда бы не кинулся с душевными разговорами на своего подчиненного. Да и сейчас Кристофер еще не представлял, что можно ожидать от этого паренька и какой он «на вкус». Чтобы Кристофер мог доверять ему, нужно было бы узнать его поближе. Но парень, как показалось, к этому не слишком стремился.
Чем он, интересно занимался, думал Тофер, припоминая, что сам-то его пытался загружать. Один приказ вообще не в счет. А потому капитан замолчал, глянув на то, как рядовой старается уснуть. Правда, сам-то Кристофер вести себя тише даже не пытался. Все-таки, это была его палатка, да и он был офицером, мог делать, что захочется. Но и намеренно создавать шум не старался, вел себя совершенно обычно до того момента, как услышал громкое чихание. Не удалось все-таки рядовому уснуть.
- Не болей, - само по себе вырвалось у Тофера в ответ.
А раз Франк так и не уснул, Кристофер решил как-то скрасить свои приготовления ко сну.
- Так откуда ты, говоришь, к нам попал? – спросил он, чтобы хоть как-то начать разговор. Капитану все-таки приходило в голову, что паренька надо узнать лучше. Хочется все-таки предвидеть, что можно ожидать от подчиненного, который так близко находится рядом с тобой. И можно ли ему вообще доверять. А то всякого люда кругом полно. Скажешь не то, так всему батальону потом и разболтают. Хотя Кристофер и не отличался правдивостью своих слов, но с чем черт не шутит.

Кристофер мог свободно общаться не только на своем языке и на языке своего врага, но и на немецком. Что было вполне естественно для человека, который обучался в Кембридже. Его родители хоть и не относились к людям из высшего общества, но могли позволить себе оплатить обучение сыновей. Как и его старшие братья, Тофер обучался и в приготовительной школе и закрытой, где уже начинали обучать языкам. Это было так естественно для англичан, что капитан и подумать не мог, будто кто-то будет сомневаться в том, что офицер не образован. И не подумал.
Так и не раздевшись до конца, оставшись в рубашке, штанах и сапогах, Вудвор сел на свою кровать, доставая сигарету из портсигара.
- Угу, - пробубнил он в ответ, прикуривая.
Табак Кристофер впервые «опробовал» еще обучаясь в школе. Юноши закрывались в чьем-нибудь кабинете (так назывались комнаты для внеклассных занятий учеников, каждый кабинет принадлежал одному или двум мальчикам) и крутили самокрутки. Мальчики побогаче могли достать сигареты, а иногда и сигары. Естественно, поведение такое было запрещено. Но молодых людей ничего не останавливало.
- Так мы уже поймали одного, - Тофер выдохнул дым, - Не слышал? – совершенно невинным взглядом Вудворд посмотрел на рядового. – Недавно.
Кристофер ничего с собой поделать не мог, да и не слишком старался, и врал без угрызения совести. Или преувеличивал. Часто эти преувеличения были совсем беззлобными. Он мог рассказать невероятную историю о своей жизни, которая совсем правдой не являлась, зато звучала очень убедительно и жалостливо, или еще что-нибудь. Вот и сейчас у него само собой получалось немного привирать, основываясь на имеющихся событиях.
- В городе поймали. Так и не знаем, у кого он жил, не говорит. Эти французы хитрые. Но ничего, подержим его у себя, все расскажет.
Людям было свойственно ему верить, даже если они знали об этой его привычке. Нет, бывало сомневались, но потом все равно верили до того момента, как истинная правда не всплывала наружу.

Отредактировано Кристофер Вудворд (2012-04-22 21:22:20)

Прищурившись, Тофер внимательно смотрел на рядового. Капитан никогда не страдал от того, что ему могли не верить. Но от реакции, которую сейчас продемонстрировал Франк, Кристофер получал удовольствие.
Капитан пожал плечами:
- Не знаю, - слов были сказаны самым спокойным и равнодушным тоном, на которое только был способен Вудворд.
На самом деле он уже и сам стал сомневаться, что человек, которого они схватили, был французом. Возможно, он даже говорил правду, и это был обычный вор. К большому сожалению Кристофера. Все-таки, поймай они какого-нибудь французского офицера, городской глава так бы не возмущался насчет патрулей и проверки документов у прохожих.
Майор, который сегодня явился в лагерь, поделился с офицерами недовольством городского совета. Он, как показалось капитану, был слишком измотан этими стареющими головами, которые заседают здесь im Rathaus*.
- Пока не пытали, - ответил на очередной вопрос капитан с улыбкой на лице, в которой явно читалась продолжение: «Но все еще впереди».
- Ты-то чего переживаешь, рядовой? – весело проговорил Тофер, туша сигарету. Все это время он курил, но не скурил и половины, - Спать пора.
На этом разговор был явно окончен. Кристофер стянул с себя оставшуюся одежду, оставаясь в нижнем белье, и улегся. После нелегкого дня требовалось хорошенько поспать.

*в Ратуше